…Это была мелочь. Хотя, с другой стороны, могло ли это быт мелочью? А если рассматривать происшедшее с точки зрения нелинейной динамики… Фиг с ней. Это была решающая мелочь.

Она не поняла его. Он не понял её. Каждый индульгировал по-своему: она стала льнуть к нему, он уходил в себя. Отворачивался. Её отчаяние возрастало, и пропорционально увеличивалось его отвращение к ней… Он собрал вещи. Она умоляла его не уходить. Он пошёл. Она догнала его, обнимала, просила остаться с ней… Он отводил глаза. А потом… потом он сказал страшные слова. Ведь некоторые слова, произнесённые любимым человеком, равносильны убийству. Её мир разрушился… Она бежала. Бежала, не смотря куда, ускоряясь, пытаясь убегать себя до изнеможения. Горло горело от невысказанных рыданий, но слёз в глазах уже не оставалось…

Она казалась себе уже мёртвой, думала, как воплотить это физически… И в то же время чувствовала, что не сможет так поступить. Вокруг были пустые слова, чужие люди… Им она говорила, что устала — кто знает, может, так и было? Иногда она не сдерживалась и сморела не него, и каждый такой взгляд отдавал в её сердце невыносимой болью. В мире не существовало ничего, кроме него. Она понимала, что либо сойдёт с ума, либо…

И тут она почувствовала прикосновение его ладоней… Неужели это правда? Неужели свершилось чудо? Он притянул её к себе, крепко обнял и жарко поцеловал в ухо. Одна рука держала её за талию, другую он запустил ей под блузку… Она подрагивала от неожиданного счастья, внимая его горячему дыханию:

«Я хочу тебя…»

…Это был номер в гостинице. Она остановилась, не веря, что это правда, а он подошёл к ней сзади и начал поглаживать… Иногда нежно, иногда неистово, он делал с ней что хотел — и она делала с ним всё что он хотел. Когда они закончили, она чувствовала себя счастливой, только одно не давало ей покоя — он так и не сказал то, что она хотела услышать. Наконец она спросила: «Ты меня любишь?» Он не ответил и потянулся за часами. И в этот момент в её голове запустился некий механизм, который воспринимал молчание как знак согласия, усмешку как улыбку, а секс — как любовь… Она была богиней. Она была марионеткой.

«Нам пора,» сказал он…